От Виктора Гюго до наших дней
Мароль, один из самых многолюдных районов бельгийской столицы, живет в ритме антиквариата каждый день с раннего утра до вечера – а иногда, раз в месяц, еще и с вечера до ночи. Этот квартал многое видел, многое помнит и много о чем может рассказать.
Потомки должны быть благодарны Брюсселю уже хотя бы за то, что в свое время он дал приют Виктору Гюго, изгнанному из Франции за несогласие с режимом Луи Бонапарта. Еще в конце 1830-х годов великий писатель, чей прах ныне покоится в парижском Пантеоне, писал своему другу Полю Вуатюрону: «Я очень люблю вашу Бельгию, в моих глазах она обладает высшей красотой – свободой». Тогда не пришло еще время ссылки, начавшейся в 1852 году и продлившейся два десятилетия, но Гюго часто бывал в Бельгии и раньше. Для него существовало два способа увидеть город – сначала он узнавал его в деталях, улица за улицей, дом за домом, а затем непременно поднимался на какой-нибудь из соборных шпилей и колоколен, чтобы увидеть все целиком. Город Малин очаровал его своими колоколами, Гент, овеянный духом Карла XV, – торговой активностью, а Брюссель покорил витражами собора Сен-Мишель-э-Гюдюль.
Гюго, без сомнения, оставил свою величественную тень и на старинной улице От, существующей с самого – или почти самого – основания города. Вполне можно предположить, что он бывал и на улице Блэз – более новой, но с сохранившимися старыми стенами ворот Аль, служивших некогда платным входом в город. Собственно, эта улица и строилась практически на его глазах; она, вместе с улицей Куронн и маленькой улочкой Капуцинов, была проложена на месте целого квартала свалок и злачных мест самой дурной репутации. Власти Брюсселя наводили таким образом порядок в этом старом, многонаселенном и очень беспокойном районе. Процесс этот начался между 1853 и 1858 годами, а закончен был в 1880-х. К этому времени исчезли многочисленные темные тупички и закоулки, и через весь квартал между улицами От и де Таннер прошла новая улица Блэз, названная в честь тогдашнего заместителя бургомистра Брюсселя по общественным работам. А на месте старой механической фабрики, носившей название «Общество Лиса», к 1863 году появилась площадь Же-де-Баль. Именно здесь, напротив церкви Непорочного Зачатия, возведенной по проекту архитекторов Ж. Тиона и Ж. Аппельманса, была построена казарма пожарных, где впоследствии разместился центр антиквариата.
В этих эклектичных декорациях, среди фасадов эпохи нео-Ренессанса, неоклассических, неоготических, выделяются несколько зданий – жемчужин архитектурного искусства XVII века, расположенных на улице От. Они напоминают о процветании этого района в те времена, когда на богатых ткачей, поставлявших к королевским дворам шитые золотом гобелены, работала половина городского населения. Так что нет ничего удивительного в том, что именно здесь – на улице Блэз, а потом и на улице От – обосновались брюссельские старьевщики и антиквары.
Хотя двери магазинов и лавчонок открываются только часов в девять утра, на рынке, расположенном на площади Же-де-Баль, жизнь кипит уже с пяти, а в половине второго грузовики муниципальной свалки увозят груды непроданных товаров. Каждый день, и зимой и летом, свое имущество на коврах или импровизированных прилавках раскладывают полторы сотни продавцов. Вся эта толпа разговаривает, кричит, смеется, кажется, на всех языках западного и восточного мира… Площадь Же-де-Баль – место гостеприимное.
Здесь можно найти самые разнообразные предметы, от абсолютного хлама до роскошных вещиц – скорее всего, краденых. Тут разложены потрепанные книги, там – сломанные игрушки, на соседней аллее – мебель, старые скрюченные светильники и потускневшие пивные кружки. Разрозненные столовые приборы, кажется, озираются в поисках пары. Рядом, как подразделение не слишком дисциплинированных солдат перед поверкой, выстроились в ряд кастрюли.
Постепенно открываются витрины. В центре “Authentique» работает Николь Кальмес – колоритная дама с неизменной сигаретой во рту и собачкой у ног, как свои пять пальцев знающая ассортимент и цены каждого из здешних торговцев. По соседству с ней, на углу улицы Капуцинов, уже четверть века держит лавку еще одна дама, предлагающая всем желающим лампы, кресла, шкафы и забавные автоматы 50-х и 60-х годов. Напротив расположен магазинчик «La Rat qui Chine», торгующий мебелью 50-х. Еще дальше один из торговцев продает исключительно вечерние платья и фраки, а к ним – цилиндры, булавки для галстуков и браслеты со стразами.
Лет десять тому назад кварталу Мароль пришлось пережить еще одну трансформацию. К счастью – в отличие от парижского Ле Аль, который за несколько лет превратился из «Чрева Парижа» в район шикарный и дорогой, – он не изменился при этом до неузнаваемости. Правда, множество старинных домов были недавно выкуплены под престижные апартаменты, а на месте старинного “Cafes Jacqmotte” появились скромные, но элегантные офисы – но все же каждое воскресенье толпы зевак все еще слоняются по старинным улочкам, сидят за столиками прямо на тротуарах, поглощая аппетитно пахнущих улиток и мидий с жареной картошкой. Господин де Бекелер, один из семи руководителей центра «Authentique», советует посещать Мароль и днем и ночью, наслаждаясь его бурлящим весельем. «С тех пор как городское управление Брюсселя убрало свалки, – говорит он, – дома оделись в яркие цвета, открылись новые магазины, и жизнь стала еще оживленнее. Но главное, что сохранилась подлинная атмосфера. Это место стало очень модным, его полюбила молодежь. Появились дизайнерские бутики – почти как в Лондоне, – но людей привлекает и послевоенный период, 50–60-е годы. Смешение эпох и стилей – вот в чем наша сила. К этому неотразимому козырю нужно добавить тот факт, что в квартале куча недорогих ресторанчиков с великолепной кухней». И – добавим – с уникальной атмосферой. В старинных кафе, полных табачного дыма, с деревянными скамьями, жесткими, как сиденья в вагонах третьего класса, разливное пиво течет рекой, в углу хрипло поет музыкальный автомат. Квартал Мароль менялся, облагораживался, перестраивался много раз, но душа его оставалась прежней. От Гюго до наших дней.
Philippe Farcy
Фото: Frederic Ducout
Журнал «Мезонин» №44 (2002)
