Конец блошиного рынка
От объявленного американцами бойкота всего французского вплоть до минеральной воды Франция по-настоящему не пострадала. Единственной крупной жертвой американского патриотизма пал антикварный рынок - составляющая французской национальной гордости.
Еще пару лет назад на парижском «блошином рынке» в районе Пор де Клиньянкур бывало до десяти миллионов туристов в год. И каких туристов! Весь Голливуд побывал здесь, и не по одному разу (на фото слева - рабочий момент приобщения к европейской культуре Синди Кроуфорд). Увы, этот гигантский антикварный «супермаркет» под открытым небом, состоящий из двенадцати тематических рынков, начал терять клиентов, когда старички-антиквары, отдававшие Рафаэля, как гласит легенда, в хорошие руки за три су, пошли на естественную убыль и их место заняли искусствоведы в бурнусах. Ксенофобия тут ни при чем: лица африканской национальности дико завышают цены, и сторговаться с ними не смог еще ни один турист... Теперь и торговаться почти некому - американцы, делавшие 60% выручки «блошиного рынка», обходят его стороной
Если крупнейшие аукционные дома результатами торгов за прошедший год удовлетворены, то знаменитый на весь мир парижский «блошиный рынок» переживает самые страшные времена.
Недавно он отметил свое столетие и был занесен в список охраняемых исторических и архитектурных объектов. Оживленное место паломничества туристов всего мира - рынок на северной окраине Парижа - превратилось во множество тоскливых торговых рядов. С начала тридцатых годов больше половины посетителей «блошиного рынка» составляли американцы. Безусловно, на делах антикваров отразилось 11 сентября, а тут еще так некстати обрушился доллар. Злую роль сыграло и появление антикварных интернет-сайтов. Но никому не могло прийти в голову, что американцы, самые верные покупатели парижских старьевщиков, ради идеи, в порыве политических страстей смогут лишить себя того, что никто и никогда не сможет им заменить. Ведь, по сути, они отказались от своей приобщенности к старой европейской культуре, которая для многих из состоятельных американцев начиналась именно на парижских барахолках.
Безусловно, антикварные лавки Нью-Йорка и Палм-Бича полны желанных секретеров Луи-Филиппа или кресел Людовика XV. Но очутившись за океаном, очистившись от европейской патины и пыли, они потеряли огромную часть своей привлекательности. Американцы верили только в то, что сами привезли из Европы, и только это по-настоящему ценили. Шестьдесят процентов товара «блошиного рынка» уходило за океан. Естественно, гости оттуда и были самыми любимыми покупателями большинства здешних торговцев, которых они не без основания считали своими благодетелями: те никогда не стояли за ценой. Иные из продавцов на «блошином» выколачивали за выходные до 50 тысяч долларов, теперь же удачной считается выручка и в пять тысяч. Если же учесть, насколько доллар полегчал, то это даже и не пять, а меньше, чем четыре... Конкуренция настолько ужесточилась, что многие попросту закрывают свое дело. Приходится менять и стиль работы, ведь среди клиентов остались разве что горстка капризных коллекционеров да еще несколько богатых покупателей-европейцев.
Те, кто как-то пытается противостоять кризису, с надеждой ждут сентябрьской антикварной биеннале, на которую обычно съезжаются многочисленные американские декораторы, владельцы антикварных галерей и скромные миллионеры.
А пока что французы, уповая на будущее, учат русский язык и внимательно следят за тем, что пишут о вкусах загадочных «новых русских». Ведь это единственная клиентура, которая, как и американцы, не стоит за ценой и жаждет вещественно приобщиться к европейской цивилизации. Зато в отличие от американцев меньше всего склонна подчинять свои личные интересы зигзагам политической риторики.
Сурия Садекова
источник информации:
журнал "Огонек"
