Базарный день — покупай кому не лень!
В первые десятилетия XIX в. в Нижнем Новгороде работали два базара общегородского и губернского масштаба. Летний открывался на Благовещенской площади (ныне площадь Минина), или Верхнебазарной, как ее называли в противоположность Нижнебазарной площади, находившейся в районе Рождественской улицы. А зимний базар разворачивался прямо на льду Оки, напротив Стрелки. Здесь, от берега до берега, ежегодно с ноября по март устраивался временный торговый городок с бревенчатыми амбарами, дощатыми ларями и лубочными шалашами. Но однажды скопление большого количества людей и возов на льду привело к трагическому происшествию. В январе 1867 г. лед треснул, и сотни находившихся на базаре людей мигом оказались в ледяной воде.
С тех пор на протяжении почти полувека летний и зимний базары, на которые стекались крестьяне со всей губернии, проходили исключительно на Благовещенской площади. Но в 70-е годы XIX в. Городская Дума постановила разбить на площади сквер, а базары из этой части города перенести ближе к окраинам. Постепенно укоренилась нерушимая традиция: в среду торговать на Новой, или Арестантской, площади, в пятницу — на Замковой, или Острожной, а в воскресенье — в Канавино.
Базарный торг был настолько важным событием в жизни города, что активно освещался прессой. В "Нижегородском губернском листке" печатались еженедельные сообщения под рубрикой "Нижегородский базар", в которых давалась характеристика состоявшемуся "мероприятию" и подробно указывались цены на товары. Публикации начинались фразами типа "Базар был тих" или "В привозе мяса было мало". Сообщалось, что сотня яиц продавалась за 1 руб. 30 коп., пуд мяса — за 3–4, 5 руб., а фунт картошки нового урожая — за 5–6 коп.
Помимо масштабных средного и пятничного базаров существовали маленькие районные торговые площади, или точки, где ежедневно торговались горожане и приезжие. Ближайшим таким местом к городскому центру был Мытный двор, на котором весной, летом и осенью можно было купить различную живность, рыбу, зелень и прочую провизию. А на небольшом базарчике Сенной площади шла торговля преимущественно хлебом, овсом и сеном.
В районе нынешней Нижне-Волжской набережной действовал Посадский рынок, которым под стенами Кремля начиналась Рождественская улица. Он состоял из двух корпусов грязных одноэтажных деревянных лавок, резко контрастировавших с окружавшими его красивыми зданиями. В одном конце рынка торговали съестными припасами: чаем, сахаром и бакалейными товарами, а в другом — всякой всячиной: старым железом, балалайками, простым табаком и книгами.
У истоков Средного базара
Базар по средам, проходивший на Новой, или Арестантской, площади (ныне площадь Горького) и, по-видимому, увековеченный в названии современного Средного рынка, был самым многолюдным и значительным по оборотам. Площадь, совершенно пустынная в остальные дни недели, преображалась каждую среду: всю ночь слышалось лошадиное ржание, громыхание колес, скрип телег. Первыми, кто появлялся на территории торга с восходом солнца, были стаи голодных бродячих собак, которые рыскали под телегами, обнюхивали возы и, учуяв наконец запах мяса, усаживались полукругом возле "лакомых" мест, терпеливо ожидая по 2–3 часа начала базара и лая на каждого, кто пытался их отогнать. "Собачье засилье" на нижегородских базарах стало серьезной городской проблемой и исчезло только в середине
90-х годов XIX в. после учреждения городом "собачьего двора" и бригады ловцов.
В 7 часов утра раздавался сигнал к открытию торга, и площадь быстро заполнялась народом. Торговля велась по принципу личного удобства: с возов, телег, а также с клеенок, раскинутых прямо на земле. Помимо русских здесь торговали украинцы, белорусы, поляки и литовцы, а также коренные жители Поволжья: мордва, чуваши, черемисы и татары. Немцы-колонисты из Саратовской губернии в коричневых кургузых пиджаках продавали горчицу, кавказцы в воинственных бурках — сухие фрукты и рис.
Неписаный базарный этикет требовал от продавцов особого, деликатного обращения с покупателями, титулования каждой персоны соответственно ее внешнему виду. Человека в чиновничьей форме со светлыми пуговицами именовали "господином", субъекта в шубе или богатом пальто — "хозяином", менее солидного господина — "почтеннейшим", людей юного возраста — "молодцами" или "добрыми молодцами". Дамы с легкой руки галантерейщиков именовались следующим образом: модистка по виду — "мамзель", горничная или няня — "умница", дородная важная особа — "барыня", толстая мещанка в платке — "тетушка", тонкая — "тетенька", девушка крестьянского облика — "дочка" и т.д.
Торговцы из крестьян пытались привлечь покупателей разнообразными "кудрявыми" фразами. "Эй, красавица! — кричал бойкий мясник проходящей мимо грузной стряпухе. — Вот кореечка первый сорт. Оченно потрафите котлетками господам!" "Полупочтенный! — обращался он же к приказчику, не подозревая ироничности такого титулования. — Обратите просвещенное внимание на грудинку!" "Ваше степенство! — надрывался он при появлении осанистой купеческой фигуры. — У нас завсегда берете… Поддержите коммерцию, прикажите свесить заднюю ножку!"
Продавцам товара залежалого, испорченного или неходкого приходилось особенно изощряться, нахваливая товар. "Что это у тебя, любезный, лимоны незрелые какие?" — обращалась покупательница к продавцу фруктов. Тот, не задумываясь, парировал: "А тебе, барыня, за три копейки да еще фрукт с аттестатом зрелости подавай?!" Барыня конфузилась и покупала недозрелый лимон.
Съестные ряды, располагавшиеся в центральной части рынка, представляли собой десятки снабженных крючьями и подвесами столов, тянувшихся ломаными линиями, без строгой симметрии. За ними шли многочисленные ряды, где торговали крестьяне-кустари со всей губернии, предлагавшие павловские висячие замки весом от полупуда до нескольких десятков граммов, ворсменские столовые и перочинные ножи, тумботинские ножницы, сосновские подпилки, различные сорта выделанной кожи — "конины", "яловицы" и "баранины" из Богородского и Катунок, княгининские зимние шапки и летние картузы, мурашкинские овчины для зимних тулупов, издававшие отвратительный кислый запах.
Обязательной для любого крупного базара была площадка народных развлечений, где устраивались представления бродячих акробатов, плясунов и шпагоглотателей. Особенностью базарной среды была забава для избранных — гусиные бои, которые после их официального закрытия в конце века тайно перекочевали на пустыри за Звездинкой, а позднее — за пределы города, в Семенов и Арзамас.
Соленые огурчики к столу Потемкина
Пятничный базар на Острожной площади (ныне площадь Свободы) был менее масштабным, чем средной, на нем торговали преимущественно овощами и плодами из восточных предместий города и ближайших селений — Печер, Подновья, Высоково, Ржавки. Исключительной популярностью пользовались подновские продукты: ягоды и варенье считались в городе наилучшими, а соленые огурцы в течение столетий имели всероссийскую известность. Их наряду со свежими ананасами ежедневно велел подавать к своему столу фаворит Екатерины II князь Потемкин-Таврический. А механик Иван Кулибин, проживая в столице, в письмах настоятельно просил своего зятя, жившего в Карповке, периодически высылать ему кадки с "подновским лакомством". Искусство засолки огурцов жителей Подновья отметил на страницах дорожных записок и историк Михаил Погодин, в середине XIX в. сопровождавший наследника царя Александра в путешествии по Волге.
На пятничном базаре, сплошь заставленном мешками, корзинами, кадками, ведрами, жбанами с овощами и плодами, подновские огородники считались "аристократами". Они не унижались, не кланялись перед покупателями, но всегда первыми и без остатка распродавали свой урожай. В Нижнем не без основания считали, что подновские крестьяне гораздо богаче большинства городских покупателей. Покидая базар по октябрьскому первому снежку, торговцы увозили с собой на санках железные кровати, венские стулья, тюлевые занавески, никелированные самовары и двухрядные гармони.
Юго-восточная часть города не имела постоянных трактиров или столовых, и это вызвало появление на Острожном базаре своеобразных кухонь-однодневок под открытым небом. Предпринимательницы, тучные краснолицые торговки, приходили с передвижными железными плитами-кухнями и деревянными столами. Каждая плита имела духовой шкафчик, противень и котелок для варки бульона. В открытых противнях шипела, распространяя острый запах сала и лука, разнообразная снедь для неприхотливого потребителя: котлеты разных сортов, рубец, чайная и кровяная колбаса, обрезки ветчины и яичница-глазунья. Особняком располагались пельменщицы, привозившие свою стряпню в чугунных котелках, обмотанных тряпками. Каждую минуту раздавались призывные возгласы: "Рубец свежий и душистый!", "Горло хорошее, горло!", "А вот щековина вкусная!", "Каклеты, горячие каклеты!"
Блюда не имели определенной цены, порции отпускались не по весу, а "на глазок". Можно было купить еды на пятак, на три копейки и даже на одну. Фунтовый кусок колбасы ценой в 15 копеек делился на двадцать частей, а поджаренные кусочки продавались по копейке. Из зрелищ пятничного базара наибольшей популярностью пользовались представления ученых медведей, которых дрессировали и водили по всей России сергачские мужики.
Сэконд-хэнд на Балчуге
В Нижнем Новгороде, как и во многих среднерусских городах, существовал свой "блошиный рынок" для торговли поношенной одеждой, подержанной мебелью, старым железом и прочими б/у товарами. Устраивался он в Почаинском овраге, у Лыковой дамбы, и назывался татарским словом "Балчуг", поскольку основными торговцами на нем были нижегородские татары. Старьевщики ходили по городским улицам и скупали старые пальто, штиблеты и дырявые шляпы. Они также собирали всякую всячину, имевшую копеечную ценность, — бинокли без стекол, пустые ножны от шпаги, продырявленный портрет, сломанные подсвечники, покрытые столетней плесенью, гитарный гриф с остатками струн и прочий хлам.
С утра рынок в овраге заполнялся шумными покупателями, которые подолгу выбирали себе вещи из лежавших на земле куч: вышедшие из моды мужские люстриновые пиджаки, сюртуки, фраки, фризовые и камлотовые шинели, женские драповые ротонды, меховые капоры и башлыки. Завсегдатаи Балчуга были, мягко говоря, людьми небогатыми, а грошовые товары обеспечивали грошовые обороты. Хотя, возможно, на местной "блошке" в груде хлама удачливому покупателю и "сверкнула" как-то ценная вещица, по воле случая покинувшая своего хозяина. И именно отсюда началось ее многолетнее странствие… Но это уже другая история.
Светлана Бродская
источник публикации
Журнал "Деловая Неделя", № 16 (071) август 2005г.
