Ричард Уоллис, журналист, Любовь Шакс, телепродюсер

Объекты как скульптуры

Всего раз в жизни я принимал участие в утиной охоте. Это было в Шотландии. Как не пожелавшему участвовать в стрельбе мне поручили нести и охранять большую бутыль с виски, предназначавшуюся к вручению в конце мероприятия организатору в качестве благодарности. Мы прибыли еще до наступления сумерек, спрятались в камышах на берегу большого пруда и замерли в ожидании. С рассветом прилетели утки, охотники открыли огонь, собаки бросились в воду и возвратились с убитыми птицами в зубах. Вот и все. Дабы обмануть новых птиц, в пруд были пущены утки подсадные. 

С тех пор я и начал собирать уток. Все предметы в моей небольшой коллекции интересны не за счет особой практичности – она отсутствует как таковая, - а за счет некой энергетики, исходящей от них. Первая моя подсадная утка больше напоминает динозавра. Ее я купил воскресным утром на измайловской барахолке – припорошенные снегом, неотразимо смотрелись кусочки красного вельвета вместо глаз. Как и динозавр, она похожа на грустного длинношеего монстра. Еще у меня есть шикарная черная утка, гладко отполированная, зловещая и чарующая одновременно, и другая, совсем топорной работы, - утка-солонка. Первая была подарена, вторая – находка с того же Измайлово. 

Именно монументальная красота светцов впервые привлекла наше внимание к этим старинным предметам деревенского обихода Вологодской области, что на севере России. Наиболее поразительные из них напоминают пронизанный железными ногтями каравай хлеба. В них чувствуется мощь и мистика тотемного столба; заключенные в них сакральные силы выделяют их из общей массы бытовых изделий. Простые подставки для лучин намного скромнее. Эти же наверняка использовались в действах прорелигиозного свойства, например для бдения о цветении полей или дожде. Впервые они попались мне на глаза магазина «a la Russe», в Санкт-Петебурге. Я был просто в шоке; они выглядели как ритуальный предмет африканского племени, и я настоял на их покупке тотчас же. Выяснилось, что Люба, моя жена, уже приглядела их мне в подарок на Рождество. 

Четыре напольных светца из домов зажиточных крестьян стоят у нас дома как символы эпохи. В лохани, вырезанной из цельного куска дерева, вода могла бы ловить куски обгоревшей лучины, а сегодня я складываю туда мои каталоги роз и любимое ночное чтиво. Все светцы были куплены один за другим у Ирины, веселой рыжеволосой женщины, которая привозит свои сокровища из Вологды в Измайлово каждые выходные.