Спецпроект "Безделушки"

Круговорот вещей в природе:
Одни храним, других – не жалко.
Стоят, как прежде, на комоде
Флакончик «Пармская фиалка»
И лавровишневые капли –
Моей прабабушки наследство…
И мне, и Вам нужны, не так ли,
Успокоительные средства?.. 

Из коллекции Елены Лаврентьевой
фото: Александр Смирнов 

  Многие согласятся со мной, что коллекционирование – это испытанное средство от всякого рода недугов. Главное в этом деле – найти «золотую середину», иначе и оно может превратиться в недуг. Вот уже десять лет я пребываю в поисках «золотой середины». Помимо старинных способов «выпроваживания гостей», собираю предметы, «безделюшки» (как говорили в XIX веке), давно вышедшие из употребления, назначение которых непонятно современному человеку. Голубая мечта – приобрести старинную плевательницу. Сколько бы нервов смогла себе сохранить! Разозлилась на кого-то – подошла к ящичку, нажала деревянную ручку, плюнула в насыпанный песочек и с чувством глубокого удовлетворения захлопнула крышку!
  Каждое новое приобретение доставляет радость не только мне, но и моим друзьям. Домашний вариант игры «Что? Где? Когда?». К примеру, достаю из заветного сундучка предметы, имеющие отношение к бальной культуре ушедшей эпохи. С гордостью демонстрирую гостям бальную записную книжку. Ее назначение известно только избранным. Остальные пребывают в глубоком неведении и ждут пояснения. Обещать один танец двум кавалерам считалось верхом неприличия. «Этого должно всячески избегать, – читаем в руководстве по этикету, изданном в 1880 году, – так как подобные случаи носят отпечаток кокетства». Дамы и барышни имели при себе маленькие записные книжки, где отмечалось «с кем и что танцуешь». Нарушить правило разрешалось только в том случае, если на танец приглашал император.
  Ни под каким предлогом не допускалось танцевать без перчаток. «Главное, чтоб перчатки с трудом всползали на вашу руку и держали ее словно в тисках». Требовались специальные щипцы для растягивания перчаток.

Пока молодежь отплясывала мазурки, вальсы, польки, почтенные гости в соседней зале сидели за карточными столами. К сожалению, в моей коллекции нет мелков в бисерных чехольчиках, зато есть карточные щетки для зеленого сукна.
Каких только щеток не было в быту у наших прабабушек и прадедушек! Чтобы убедиться в этом, достаточно открыть прейскурант магазина «Мюр и Мерилиз» – «Отдел щеток».

В том же прейскуранте за 1910/1911 гг. можно обнаружить ряд прелюбопытных столовых приборов и принадлежностей, которые коллекционеры по праву называют «гастрономическими антиками».


Как говорил А. П. Чехов, «интересы изящного должны преобладать над интересами желудка». А потому обратимся к пище духовной, то есть книгам. Несколько лет назад в одном из букинистических магазинов купила «Русско-французский словарь» Н. П. Макарова. Издание, прямо скажем, не редкое. Зато какая оригинальная надпись, сделанная орешковыми чернилами на титуле книги: «Вспоминай роковой день разлуки. 28 мая 1892 года». Неизвестно, кому адресован «сей ценный подарок»: ему или ей. Так или иначе, адресат не удосужился даже разрезать первые листы словаря. Пришлось мне спустя сто лет пустить в ход приобретенный на Тишинке нож для разрезания страниц. И знаете, что он мне рассказал? В молодости он очень страдал от своего непостоянства: каждый раз влюблялся в новуюкнижку, а разрежет ей несколько страниц – и любовь как ветром сдуло.
   У каждой вещицы есть своя тайна. Но об этом уже давно написал один незаслуженно забытый литератор: «Что вещи живут своей особой жизнью – кто же сомневается? Часы шагают, хворают, кашляют, печка мыслит, запечатанное письмо подмигивает и рисуется, раздвинутые ножницы кричат, кресло сидит, с точностью копируя старого толстого дядю, книги дышат, ораторствуют, перекликаются на полках… Вглядывайтесь внимательнее, и вам откроется целый новый мир вещей, живущих параллельно той жизни, которую мы для них выдумали» (М. Осоргин).


Устроен странно человек:
– Я мог бы жить совсем иначе! –
И вспоминает прошлый век:
Дворцы, балы, кареты, дачи…
Ты знаешь: каждому – свое.
И понапрасну ты грустишь:
Стирать голландское белье
Не все могли послать в Париж.
А я о прошлом не мечтаю.
Мне прошлого совсем не жаль.
Я только изредка впадаю
В темно-вишневую печаль.
Довольна ролью в старой пьесе.
При мне мой вечный кавалер.
И ждет меня кузен в Одессе,
Знаток изысканных манер. 

Е. Лаврентьева