Марат Гельман, галерист

Есть антикварный, блошиный, рынок – это рынок старья. А смысл его в том, что вещам дается шанс прожить еще одну жизнь. Иногда эта вторая жизнь гораздо интереснее, чем первая. Например, какая-то банальная серебряная ложка во время своей первой жизни служит для того, чтобы с ее помощью ели – и только лишь ели. Через 100 лет она покрывается патиной, приобретает некую духовность и становится в итоге слепком времени и предметом коллекционирования. А в первой жизни она глупо лежала где-то там, в буфете, скрытая и никому не нужная. Вторая ее жизнь – антикварная – намного почетнее. Собственно говоря, это признак цивилизации – то, что мы умеем сохранять старые вещи, даже когда они потеряли свою прямую функциональность. У России при этой нашей жизни, когда люди не очень богаты – у блошиного рынка имеется еще один смысл: он немного уравнивает богатых и бедных. Я точно могу сказать: там можно найти вещи, которые не только гораздо дешевле, но и намного интереснее, чем то, что продается в бутиках. Это очень важно, что люди разного достатка могли бы иметь то, что им нравится. 

По большому счету, все современные художники ходят на такой символический блошиный рынок. Они работают с прошлой культурой – постоянно что-то там роют, что-то выкапывают. По сути, вся мировая культура для них – это и есть такой гигантский блошиный рынок. 

А это – работа из моей коллекции. Ее автор – художник Андрей Басанец. Она сделана из настоящих старых коммунистических книг, которые в свое время люди носили продавать. Из библиотек, из своих домов. А Басанец эти книги скупал и давал им вот такую новую замечательную жизнь.