Владислав Флярковский, телеведущий

Блошиный рынок – энциклопедия жизни. Русской, французской, еврейской, арабской, любой. Так я воспринимаю его со дня первого знакомства. Есть варианты «краткой энциклопедии», где новая и новейшая истории народов мира изложены фрагментарно. С такой версии для меня как раз все и началось, когда в 93-м приятель повел меня на тель-авивскую барахолку, «шук пишпишим». Уже когда мы вернулись домой, он подарил мне фоторепродукцию картины, которую приятель моего приятеля купил за много лет до этого на том же «шуке» у какого-то марокканца. Холст, масло. Согбенный, беспомощный, вдавленный в диван Ленин, а перед ним брызжущий энергией, гарцующий на стуле Троцкий. Ничего хорошего не ждало ни владельца этого полотна, ни автора этого сюжета (имя выяснить не удалось). Заломы, складки, дикие отслоения красочного слоя – явно картина годами хранилась черт те где, свернутая в рулон. Кому и какой ценой она обходилась? Кому-то, может, жизни стоила. Марокканец продал ее очень недорого. Вот вам шанс приобрести то, что стоит во много раз больше того, что платишь. Его я почувствовал там же, на «шуке пишпишим». И вырвал из этой «энциклопедии» пару страничек. Серебряную менору я экспертам носить не стал. И без того видно было, что это либо подлинный «модерн», либо качественная стилизация, причем довольно ранняя, выполненная еще до того, как Бен-Гурион провозгласил образование еврейского государства. И только истинный христианин способен оценить вид мельхиоровой рыбы-салфетницы на столе. Иудей, правда, тоже протестовать не стал бы. Я вот еще что думаю. «Ленин и Троцкий», небось, до сих пор скитаются по барахолкам…