Харьков. Блошиный рынок

В отпугивательных целях применён не красный, но коричневый цвет.
Ворота широкие, но ими уже давно не пользуются - полоса газона перед воротами пока побеждает в борьбе за существование.
Таким образом, это не ворота, а своего рода витрина, другой функции, как давать смотреть сквозь себя, у этих ворот нет.
Коричневые квадратики на воротах мило двоятся, образуя псевдоперспективный сдвиг, то есть увеличивая толщину ворот.
Один квадратик на левой створке почему-то оказался покрашенным голубой краской. 

Взгляд сквозь ворота.
Троллейбусы без окон, выкрашенные от живота до макушки целиком, являются аналогом сюрреалистически-психоаналитического символа циферблата без стрелок.
Волнистая, как бы живая и дышащая, земля качает троллебусы.
Это, очевидно, дальний угол парка, накатанная дорога закругляется в некотором отдалении, а пятна на асфальте и следы шин говорят о том, что здесь паркуют автомобили.
Справа от жёлто-коричневого троллейбуса - огромный щит советской трудовой славы.

Евгений Мартынов: Троллейбусы без окон - это технологические троллейбусы, в них находится передвижная мастерская, и в тоже время такой троллеубус может буксировать другой сломавшийся троллейбус.
Троллейбусы криво стоят не только потому что земля дышит, но, главным образом, потому, что у них система амортизаторов пневматическая: перед выездом водитель запускает компрессор и накачивает амортизаторы воздухом, из-за чего троллейбус поднимается над землей и выравнивается.
А когда они стоят на стоянке то амортизаторы спущены. Вот их и кривит кого куда.

Троллейбус едет буквально в полуметре от разложенных на земле товаров, а точнее - товары раскладывают, отступив полметра от колеи.
На заднице троллейбуса написано название немецкой фирмы Кёммерлинг, она, как я посмотрел в интернете, занимается изоляционными материалами, окнами, дверьми.
Блошиный рынок идёт вдоль бетонного забора (он виден слева), справа его ограничивают несколько кирпичных одноэтажных зданий. Ещё правее - ещё один проход, занятый рынком. Рынок не велик.

Евгений Мартынов: Блошиный рынок - задний двор большого (центрального) Благовещенского рынка.
В народе рынок называют благбазом: "Где брал?" - "На благбазе".
Вообще район южного вокзала (в Харькове четыре пассажирских вокзала, Харьков - важный транспортный стратегические узел) и Благовещенского базара в народе называют "район вокзал - базар".

Бетонный забор. Такой рисунок (большой ромб) встречается редко. В цеху, отливающем бетонные заборы, сегодня льют заборы с рисунком шахматной доски. Впрочем, и они уходят, более современный стиль - металлические гофрированные заборы.
За забором Евгений усмотрел длинную округлую крышу, позеленевшую как лесной гриб.

А вот это же транспортное средство, снятое с другой стороны забора.
Трамвай явно старой конструкции превратился в хижину.
Лобовое стекло закрыто щитами и закрашено, закрашен даже номер на лбу.
Двери - вполне домашние, навес над ними - тоже. Две входные двери. Неужели это разделённый пополам двухсемейный дом?
Перед фасадом (который раньше был боком трамвая) стоит скамеечка. Рядом ваза с цветами. Окна над ней - вполне себе окна.
Этот пустырь находится прямо напротив троллейбусного парка, ворота в ворота.

Евгений Мартынов: Этот пустырь раньше был стоянкой или тех.зоной трамвайного депо. Его основная часть расположена за троллейбусным депо.
Вообще, это одна контора - служба движения, но рельсы убрали и теперь это пустырь.
А трамвай остался.

Две воблы на газете. Товары разложены неслучайно, красный и белый клубки отражают красное и белое в тёрке., а воблы смотрят головами в противоположные стороны, как ин и янь. Я мысленно себе представил их смотрящими в одну сторону и решил, что будет хуже. Так смотрится компактнее и завершённее.
Евгений, хитро улыбаясь, взял в руки металлическую деталь, похожую на сердечный клапан, и сказал, что... Евгений Мартынов: ...нижний - это как раз родной бензонасос Москвичей 407- 403.
А тот, что выше - уже современная конструкция с современными клапанами-плунжерами, она не боится перегрева. Посадочное место такое же как и оригинальном, т.е. они взаимозаменяемы.
Я такой недавно себе купил и поставил, машинка ни разу не заглохла.

Небесно голубой тренажёр для джоггинга в четырёх стенах и правильного самочувствия ступней - памятник позднесоветского нью эйджа.
Гирей и гантелей на рынке очень много.

Справа на самом краю клеёнка - банки, вещь, исчезнувшая в западной Европе якобы ещё в средневековье. В любом случае, однажды в Германии врач, к которому я обратился в простудном состоянии, приехав из России, был шокирован круглыми как он выразился "кровоподтёками" у меня на спине, и осторожно, очевидно щадя мои чувства, спросил, знаю ли я что у меня на спине творится? Я сначала не понимал, что он имеет в виду, он показал мне мою спину в зеркало, я пояснил., что за пару дней до того, моя мама поставила мне банки. Доктор был в шоке - он сказал, что встречал упоминания этой технологии только на лекциях по истории медицины в университете.
Ниже пробки и пробирки. Левее - металлические стоматологические ковырялки.

Евгений Мартынов: Тут я заметил несколько конднесаторов (в простонародье - змеевиков), но они выглядят совсем не как змеевики, потому как профессиональные...
Я раньше несколько раз видел, как мои знакомые занимались производством самогона, и у всех были причудливые - не похожие друг на друга - формы самодельных конденсаторов.
А тут, на тебе, профессиональный - т.е. наиболее эффективный. Стекляный, красивый.
Не могу сказать, можно ли ими торговать или нет, гнать самогон запрещено, конечно.
С другой стороны водки сейчас очень много, и она очень доступна.
Что меня удивило? Наверное, меня привлек некий образ из прошлого, воплощенный в новой форме опять же неизвестной цивилизованной части прошлого (раньше я видел нецивилизованные приспособления, а тут цивилизованное).
А еще меня поразил широкий выбор: там даже были спиртовки поржавевшие, но новые - ни разу не использованые. 

Лежат две собаки, рыжая и белая. выглядит это странно. 

Через полтора метра - объяснение. Тётка нам пояснила, что собирает деньги на прокорм собачек.
Я нисколько не усомнился в том, что деньги действительно тратятся на корм животным, но не мог не отметить, что и в западной Европе существует культура "панк с собакой". На прокорм собаке прохожие подают куда охотнее, чем на прокорм бездомному панку, который, кажется, всем своим видом демонстрирует, что уж ему-то деньги в прок никак не пойдут. 

Я изогнулся всем телом и щёлкнул всю инсталляцию.
Неужели эти собаки - учёные? Или просто сытые?
Это были единственные собаки на рынке, которые смирно лежали всем телом, остальные - немногочисленные, но присутствовавшие - собаки и кошки вполне себе бодро гуляли взад-вперёд. 

Домики на противоположной стороне забора.
Некоторые стенды демонстрируют некоторую стилистическую ориентированность. То есть доминируют ботинки, или шмотки, или химическая посуда, или рабочие инструменты, или как вот здесь - огромные ёмкости.
Есть и детские игрушки, и треш-мода для подростков. Кажется, есть всё, что надо для поддержания жизни в доме. То есть блошиный рынок демонстрирует "порядок вещей", причём демонстрирует этот порядок именно в упорядоченном и вынесенном из контекста виде.

Музыкальный стенд. 
Человек в синей рубахе, розоватом галстуке и начищенных коричневых ботинках играет на аккодеоне в пустоту.
Аккордеонов у него много. а также гриф гитары, метроном, подставка для нот, крашеная чёрной краской разбитая гитара без струн. На стене - электрогитара.

Правда жизни и мастерство художественной фотографии. Синяя нога, синий бидон, синяя крышка. Диагональная композиция.
Интересны приметы космического века - вентилятор и два пылесоса. Круглый пылесос "Буран" - явный родственник первого спутника, вытянутый пылесос - родственник ракеты.

Кошка грызёт кость.
Надпись ПРОХОД.
Вязанка пустых пластиковых ёмкостей, похожая на свяку воздушных шаров.
Цепь от мотоцикла.
Границы пространств отмечены бордюром, линие на асфальте и синей клеёнкой.
Сложная полицентричная пространственная ситуация. 

Покрытые ржавчиной (но вовсе не грязные) железяки не удостоились места на клеёнке. На клеёнке - доминируют блестящие штучки. Я не удержался и купил электрический фонарик, который приводится в действие нажатием на педаль - в корпусе начинает жужжать спрятанная динамо-машина. Фонарик - справа внизу. Фонарик лишь жужжит, света от него нет. Так что это, скорее, физкультурно-музыкальный инструмент. 

Медведь-барабанщик, коллекция солнечных стильных очков и тетраэдр Рубика. 

Швейные машинки. 

Тот же самый стенд.
Turntable, кинопроектор, боковые стёкла для автомобиля, рулон рубероида, две каталки, противогаз.

Евгений Мартынов: Хорошо видно, что один предмет выступает как бы фоном, подставкой, стендом, обрамлением для другого.
На стиральной машине выставлена газовая колонка, на газовой колонке - телефоны.
Кинопроектор, на его крышке - проигрыватель грампластинок.
В его крышке в свою очередь выставлен какой-то блокнот.
Рулон рубероида выставлен на асфальте, на листе рубероида выставлены валики и авто стекла.

Здесь предметы получили новый контекст, в котором они живут уже продолжительное время.
Они получают новые смыслы - их образы раширяются.

Я тогда еще подумал, что на блошином рынке - следы истории, артефакты прошедшей эпохи.
Скажем, я видел заглушки для советской мебели, но поскольку такой мебели больше никто не выпускает, то и эти заглушки абсолютно одиноки. Они никогда не найдут своей мебели.

Андрей Горохов: Мне тоже показалось, что продаваемые здесь вещи - далеко не все функциональную ценность имеют, но скорее - символическую, заговорщицкую, коллекционную.
Их функция - напоминать о прошедшей культуре. Иногда кажется, что единственное, на что они способны - просто быть, занимать крошечный кусочек трёхмерного пространства.
Иными словами, блошиный рынок ближе к музею, чем к универмагу.
А универмаг, наверное, это главный рынок, благбаз?

Аккуратная свалка вышедшего из употребления торгового оборудования - холодильников и этажерок.
Расстановка похожа на презентацию товаров на клеёнках рынка.
Надпись "туалет" и никакой двери. 

Резиновые галоши с красным подбоем.
Пионерский флаг (или лента) выставлен во вполне реваншистском духе: "МЫ ПРИДЁМ".
Впрочем, реваншистского месседжа этого лозунга ("мы вернёмся!") никто, похоже, не видит, несколько раз окружающие мягко поправляли Горохова: "Мы придём к победе коммунизма!", дескать, дело старое.